...Потерявший память -
обречен.



СОМНЕНИЯ

На этот раз интуиция подвела Николая Дмитриева: то, что он увидел, не понравилось ему. Степной ветер вольно гулял по распростертой в строительной сумятице глинистой земле, окаймленной лиманом. Разрытая всевозможной техникой площадка уже не представляла собой нолевого цикла, но и заводом эти разрозненные строения тоже нельзя было назвать. И разочарование, нет, скорее - нежелание изменять своей восходящей звезде там, в Северодонецке, вернуло его назад с мыслью: незачем срываться с места. Пока еще здесь, в Григорьевке что-то будет, а в Северодонецке Николай Михайлович уже работал механиком на японском аммиаке. Поехал посмотреть на строительство Одесского припортового завода потому, что как раз в это время его, уже “обкатанного” практикой, перспективного выпускника Ленинградского технологического института имени Ленсовета приглашали (переманивали) на другие родственные предприятия. В том числе и на строительство ОПЗ. В общем, спокойно вернулся в Северодонецк на родное предприятие и работа поглотила его. Но во время очередной встречи с представителями родственных заводов к Николаю Михайловичу подошел один из гостей (а это был Анатолий Васильевич Скориченко, директор строящегося ОПЗ) и спросил: “Почему же вы не хотите ехать на строительство Одесского припортового завода?” И снова взбудоражилась душа молодого человека, еще не готового ответить на прямой вопрос руководителя. Глина и песок, неясность перспективы накрепко засели в памяти, но тем сильнее оказалось желание испытать судьбу! После долгих семейных совещаний, после осторожных и корректных переговоров с коллегами Дмитриев решился. Было это уже осенью 1977 года. И вот его самолет приземлился под низким ноябрьским небом, но не в Одессе, которая в этот день не принимала, а в Кишиневе, где его уже ждал главный инженер завода Артур Александрович Елкин.

“БИОГРАФИЯ? ДА ВСЕ МЫ ИВАНЫ БЕЗ РОДСТВА...”

Наверное, Николай Михайлович все же имел в виду “не графья”. Потому что родство у него просто замечательное - в семье четверо братьев и сестра. Отец воевал, но попал в плен и, соответственно жесткому времени, с ним поступили, как и со многими его товарищами по несчастью. Жить мог только там, где велено, а семья страдала по принципу, по которому сын отвечает за отца. Родился Николай Дмитриев в Кировоградской области, вырос в Светлогорске на Донбассе и после школы хотел поступить в военно-механический институт на факультет полигонных установок, но детей военнопленных в такие заведения не брали. Юноша выбрал вуз напротив - и стал студентом Ленинградского технологического института им.Ленсовета. Студенческие же годы для Николая Дмитриева не только гранит науки и окно в будущую профессию. Начиная со второго курса, он ездил со студенческими отрядами по стране: строил домики на границе Киргизстана и Китая - восстановление жилья после землятрясения - принимал участие в строительстве железной дороги в Казахстане. Побывал со стройотрядом и на севере страны, в Мурманской области на возведении горнообогатительного комбината.
Северодонецкий химкомбинат стал первым предприятием молодого специалиста, а его первая должность после института - мастер цеха медной аммиачной очистки. Через год Николай Дмитриев уже старший мастер, затем механик на пуске советско-чешского аммиака,и, наконец, механик на японском агрегате аммиака. Ему было всего 27 лет, и здесь он получил хорошую производственную закалку: рядом с ним трудился Иван Петрович Чукур, компрессорщик, которого Николай Михайлович считает своим наставником, на смешанном аммиаке - Артур Александрович Елкин, в то время технорук цеха. Школа северодонецкого аммиачного производства отличалась особой заботливостью по отношению к молодежи. Здесь последовательно воспитывали профессиональные качества, что потом пригодилось и в степи под Одессой, где Николай Дмитриев начал трудиться с декабря 1977 года.
- Была поставлена задача: получить в 1978-ом году аммиак, и мы справились, хотя условия были специфические - закладывалась сама основа.
Одел сапоги и месил глину всю зиму, настолько жуткой была погода! Вот здесь, - Николай михайлович показал сквозь кристальной прозрачности оконное стекло, - стояли строительные вагончики, а напротив была столовая... Тут же находился цех разделения воздуха, да и вообще вся площадка от причала до агрегатов аммиака была сплошной стройкой. Зимой - слякоть, а летом - пекло. - Николай Михайлович задумался, словно переносясь мысленно из Одессы на родной Донбасс, где, конечно, совершенно другая погода во все времена года. И добавил: - Это сегодня здесь зелено и красиво, но до этого надо было дойти. А были специалисты, которые растерялись и уехали...






ЗАРУБКИ ПАМЯТИ

- Когда в цех производства аммиака пришел Анатолий Сергеевич Кузнецов, человек, на мой взгляд очень энергичный, но с которым у меня не сложились взаимоотношения, я еще немного поработал, а потом ушел в цех централизованного ремонта - заместителем начальника. Не жалею, так как цех был в начальном состоянии, и работы было очень много. Кроме того, сюда перешел мастером Леонид Давыдович Жмуров, и мы с ним плодотворно работали. За 8 лет была создана серьезная база, а когда начинали, то цех находился в складских помещениях, самого корпуса еще не было и в помине.
Но время становления нашего завода было также и целой эпохой создания единого коллектива специалистов. Если тогда система была авторитарной, то и некоторые руководители - тоже. У меня в памяти Евгений Григорьевич Борщ, первый секретарь Одесского обкома партии, и Анатолий Тихонович Надеждин, управляющий трестом “Одессхимстрой” - две большущие противоположности.
Евгений Борщ мог заставить директора ресторана вечером привезти монтажникам на стройку обед: “Людей надо накормить, все!” Такие волевые решения, кстати, не всегда вписываются в логику событий. Анатолий Надеждин - высококлассный специалист, корректный человек, с пониманием относившийся к производственным задачам и людям, от которых зависело их выполнение. Как-то он обратился ко мне и нашему первому аммиачному теплотехнику Василию Стефановичу Бузияну с просьбой запустить небольшой теплообменник для отопления компрессорной. Здание нужно было отапливать: январь 1978 года. Мы остались и вечером запустили котел - тепло! Утром приехал Надеждин обрадовался и сказал диспетчеру: “Запомните этих специалистов. Если им нужна будет наша помощь, поможем”. Не помню, чтобы Анатолий Тихонович когда-либо повышал голос, и у него был авторитет...

РУБЕЖИ

О собственных служебных передвижениях внутри структуры завода у Николая Михайловича остались незабываемые впечатления - на многих участках вложен и его труд. К слову сказать, само понятие “труд” мой собеседник считает неотъемлемой частью отцовского наследства. Его отец умел делать все, в любых условиях сохраняя материальную независимость.
- Это в генах заложено: нужно государству - нужно нам. От отцов достался серьезный подход к труду, а от нас уже нашим детям передается. И неправда, что если больше станут платить, то и работать люди будут лучше! Наоборот, нужно сначала научиться работать хорошо, вот - принцип. Но ты обязательно должен видеть конечный результат, который тоже является очередным этапом, так как творческому процессу предела нет...
- Николай Михайлович, какая из ваших задумок привела к наиболее весомому результату?
- Реорганизация структуры цеха комплектации оборудования и материалов, чтобы он лучше вписывался в общий технологический процесс.Для этого создан центрозавоз материалов и оборудования, и уже в течение трех лет мы сами доставляем заказы в заводские цеха. Заявки поступают по компьютерной связи,выполняются оперативно, что очень удобно, так как экономится самое ценное - время. И хотя все идет по плану, я уже вижу некоторые пробелы, которых в будущем постараемся избежать.
Мы хотим расширить ремонтную базу, и уже сейчас внедряем новые методы работы, делаем небольшое лако-красочное оборудование, чтобы наши старенькие механизмы тоже еще могли послужить и при этом выглядели эстетично. Нужны приборы, испытательные стенды для диагностики холодильных установок, требуется улучшение диагностики электронной техники... Проект расширения ремонтной базы практически готов, осталось лишь дать ему жизнь. Но я очень хорошо знаю еще смолоду, что ничто не приходит само собой, любой результат дается лишь большим трудом.Отец многому меня научил, потому что сам был мастер на все руки - сапожничал, клал камень, водил машину. И нас пятерых тоже приучил к труду с детства - для меня нет проблемы в том, чтобы взять в руки любой инструмент и работать.
- Как, на ваш взгляд, происходит трансформация отношения к труду в будущее?
- В будущее... Знаете, когда люди говорят, что им “этого не надо, это их не касается”, мне хочется крикнуть, что все, что происходит, касается абсолютно всех нас! И если какое-то явление не затрагивает их сейчас, все равно скажется потом. Нельзя построить того, что не вписывается в структуру целого. Так, если бы наше предприятие вдруг “не вписалось”в структуру государства, словно инородное тело, не было бы результата от нашего общего труда. Нет, наши дети должны понимать: нас касается все. И то, что здесь, на заводе, и то, что за его пределами.Потому что можно прожить без многого, но нельзя - без достоинства. Я всем говорю об этом- достойный человек будет вести себя достойно в любых обстоятельствах.
Николай Михайлович несколько неожиданно добавил:
- Возможно, именно поэтому я считаю самым дорогим праздником День Победы. Я помню рассказы отца о войне и уверен, что это - страшная беда.Всегда нужно помнить, что Победа дала нам возможность жить. И когда я слышу иногда кощунственные изречения вроде того, что если бы дело повернуло иначе, то мы еще неизвестно как хорошо процветали и т. д. - я спрашиваю себя: а читали ли эти люди Геббельса? Знают ли, что они же,согласно фашистской идеологии, должны были бы находиться в лагерях как рабы? Это же было обещано нам, славянам, в частности! Но кто-то не знает этого, а кто-то забыл.
Конечно же, сегодня очень легко растеряться, если не иметь чувства патриотизма. Одни с ним рождаются, а другим дано постичь его в тяжелых испытаниях, пока не придут к мысли, что Родина не там, где лучше. Родина там,где ты нужен и где чувствуешь себя дома.