Я с пустынной звезды по ночам
видел отблеск земного огня...



ВОЗВРАЩЕНИЕ ИМЕН

- Когда мне завтра предстоит что-то сделать, я всю ночь обязательно прокручиваю, как и что, мне не дает покоя предстоящее дело. Я был в семье старшим, младшие у меня на воспитании (тяжело жили, на всем экономили). Все по хозяйству - вода, дрова - было на мне. Хотя, собственно говоря, именно благодаря этим обстоятельствам я оказался готовым к самостоятельной жизни. И к шестнадцати годам, когда начал взрослую жизнь, учился и работал, многое умел обеспечить сам. Не пропал, несмотря на то, что в школе даже толком не знал, кем я хочу быть, да и сейчас вам этого не скажу: мне все нравится. Сегодня у меня десяток специальностей, и за что не берусь, ко всему подхожу с интересом, как бы следуя изначально поставленной цели: где бы и что бы ни делал, зря не проводить времени, ценить в этой жизни все. Как это сейчас стало модно говорить - радуюсь каждому прожитому дню, что относится и к любой работе, иначе это будет выкинутое время.
- Но что же все-таки значит - ”выкинутое”? - попросила я уточнения у своего собеседника Владимира Михайловича Полякова, слесаря-ремонтника отделения биохимочистки цеха водообработки ОПЗ.
- Бесполезное, бездарное, неинтересное... - задумчи-во ответил он. - Во всем нужно находить, хоть и малое, но - удовлетворение. Кстати, я очень люблю физическую работу, очень. На заводе имени Октябрьской революции работал фрезеровщиком, так бывало, сделаю деталь и несколько раз к ней подхожу и смотрю - большую радость доставляло это созерцание.
Вообще для меня труд - словно отец удовольствия, я просто не умею проводить время праздно. На ЗОРе начинал учеником, фрезеровщиком первого разря-да, потом сдавал на второй, третий и выше. Различные конкурсы проводились, профессиональные соревновния, я держал первенство среди молодежи до тридцати лет.
Работал и на ювелирной фабрике фрезеровщиком: творческий процесс, абсолютно каждый день новая работа, мы выпускали массу значков, ордена и медали, наградные знаки. Изготавливали штампы, которые испытывали сначала на мягких металлах, а затем уже на золоте. Очень интересный процесс! Золото лежало просто в рулонах, и мы с ним работали.
- Для вас это был обычный материал.
- Ценности как таковой, конечно, не представляло, воспринималось как простой материал. И хотя работа у меня была интересная, пришлось ее оставить, так как на квартирный учет на фабрике не ставили, а мне нужно было думать о семье.
- В семидесятые половина Одессы жила в подвалах...
- Да. Кстати, по этим подвалам нам с товарищами пришлось тоже походить, когда мы собирали подписи во время строительства памятника 21-ой береговой батарее Первого полка морской пехоты Осипова, которая вела оборону Восточного сектора города. Я в то время занимался туризмом, но мы не просто ходили, а изучали свой край и неспосредственно восстанавливали забытые имена защитников Одессы. На основе документов поставили памятник в районе Лесков - от молодежи нашего города: ”21-ой береговой батарее Первого полка морской пехоты Осипова - Юность Одессы”. К сожалению, когда я был потом на двадцатилетии, двадцатипятилетии, то ужаснулся тому, что сделали неизвестные варвары с мемориалом - бронза сорвана, буквы затерты... Мне захотелось крикнуть и собрать всех тех комсомольцев, которые так горячо принимали участие в его создании! Собрать всех и заняться реставрацией. Кто-то же должен это сделать. Я помню открытие памятника в 1967 году, как раз в День артиллериста: была такая непогода, но сколько же здесь собралось пожилых людей, участников боев за Одессу, ветеранов 21-ой береговой батареи, помню, какой радостной была их встреча, и какое чувство испытывали мы при виде счастливых лиц.
...Когда строили памятник, стояла холодная осень, и часто поутру (а ребята ночевали в палатках на берегу моря) вода в ведрах оказывалась покрытой льдом - уже хватали морозы. И ничего! В традициях было не обращать внимания на бытовые неудобства, все это были пустяки. Горели стремлением побыстрее завершить работу - жили этим. А ночные смены после напряженного трудового дня, когда Владимир Поляков оставался вместе с Рашидом Камаловым шлифовать, полировать буквы - чтобы надпись читалась легко и ясно, чтобы ее не скрыли ветры, дожди и снега, не обесцветило солнце. Чтобы потомки помнили своих героев...
Владимир Михайлович перечисляет имена своих комсомольских товарищей, среди которых известные в городе люди: Валентин Меркачев, Любовь Башлаева, Виктор Безгодков, Анатолий Скульский, Михаил Мотошнюк. Вот они, эти люди. Нам бы - проснуться!
Поляков снова и снова ворошит в памяти события: словно не десятилетия пролетели с того времени, которое так ему дорого, а всего несколько длинных интересных дней. Бережно хранит крупицы архивных богатств - старые газеты, тронутые временем фотокарточки. На них среди незнакомых юных лиц легко узнать и его самого, такого же, как и сегодня, целеустремленного, в постоянном движении души.
- Как-то мы разыскали одного бывшего участника боев за Одессу, который жил в это время в Фонтанке. А он, увидев нас, заплакал, так остро отозвалось в нем наше внимание. Родственники так не встречают и не провожают, как встречали и провожали нас эти пожилые люди, - заключает воспоминание Владимир Михайлович. И неожиданно добавляет: - Вообще этой частью жизни я горжусь.
Он замолчал, задумался. А я рассматривала пожелтевшие газеты и думала, что мир уцелел и до сих пор держится только благодаря таким людям, как Поля-ков. Но сказать это вслух, значит, разрушить дове-рительный тон беседы - скромный человек таких слов не стерпит. И я спросила еще:
- Скажите, а что вы можете назвать главным собы-тием своей жизни?
- Трудно сказать, - ответил Владимир Михайлович. - Конечно, памятным было строительство завода: этот энтузиазм, подъем. Вроде и шторм, и непогода, и гололед, и солнцепек, а настрой был необычайным, люди чувствовали важность стройки, а себя - участниками большого события. В это великолепное время я работал в Черноморгидрострое, в ПСО (тогда начальником был очень хозяйственный и толковый специалист - Чалый, человек старой кадровой закалки). Бригадиром и учителем моим был Дмитрий Павлович Пенчев, получивший высокую правительственную награду. А работал я плотником-бетонщиком в море, мы накидывали шпоры западные и восточные, вместе с водолазами занимались изоляцией труб и их укладкой на дне моря, строили глубоководный выпуск, по которому качаем в море очищенные стоки.
Принимал участие в строительстве причала, береговой радиорелейной станции и многого другого...





ШЛИ ГОДЫ

- Даже работа в ЖКО - знаете, эти бесконечные суб-ботники, бесконечная уборка территории! А я тогда был плотником и занимался общественной работой, руководил партийной организацией, в которую кроме жилищно-коммунального объединения входили три детских сада и котельная. Город строился, а одновременно со строительством было очень сложно поддерживать чистоту и красоту - много строительного мусора, машины разрушали газоны, и мы постоянно их восстанавливали, защищали деревья. Но и это время было прекрасным. Вы посмотрите, какой городок сложился! И видно, как его любят южане.
Ну а в 1982-ом году я перешел на очистные, в цех БХО. Так и тружусь с тех пор слесарем по ремонту оборудования.
Я вспомнила слова начальник цеха водобработки Нусрета Аблямитова:
- Когда мы проводили реконструкцию механических мастерских, специально под Полякова закупили фрезерный станок, на котором Владимир Михайлович выполняет различные изделия. После реконструкции установки предварительной очистки в отделении химводоподготовки у нас высвободилось много шланговых затворов с пневмоприводом. Их забрали на очистные сооружения, и Поляков вместе с начальником отделения (в то время им был Денис Леонидович Янчук) и другими отреставрировали шланговые затворы, придумали другой вид привода, сделали затворы с электроприводом. Мы их смонтировали, и сейчас эксплуатируем. А если такой шланговый затвор покупать, потратили бы десятки тысяч долларов - на импортные. Эти же после реставрации получили новую жизнь.
Вообще же у нашего Владимира Михайловича просто «золотые руки»!





ПОЛЕТЫ НАЯВУ

- Иногда дети просят: расскажи что-нибудь... Когда учился в Тобольском педагогическом институте, то как-то опоздал на лекцию и не решился войти в аудиторию, - рассказывает Владимир Михайлович. - Но куда-то нужно было деть время до звонка, и я заглянул в спортивный зал. Никого! Смотрю, шест лежит. И охота мне попробовать! Вышел на улицу и прямиком на волейбольную площадку: решил я через сетку перепрыгнуть. Разогнался, а потом вдруг передумал и упал сверху на сетку. Выкарабкался и бегом, чтобы никто не увидел, отнес шест. А через час меня вызывает препедаватель физкультуры. Ну и струхнул же я. ”Ты, - говорит, - прыгал?” ” Прыгал, - отвечаю, - и наверное, нечаянно ячейку порвал!” А он мне: ”Да ничего, все нормально, ты будешь с шестом прыгать!” И была спартакиада, так я первое место там взял.
- Вы рассказываете, а у меня ассоциация: говорят, если человек летает во сне, значит - растет. Но летают во сне молодые.
- Ой, не говорите! В молодости, правда, не осознаешь прелести собственных возможностей, не понимаешь своего потенциала. Хотя человек в состоянии сохранить именно юношеский интерес к жизни навсегда.
Сегодня меня так же интересует все: и политика, и трагедия ”Курска”, и открытие в Крыму подземных пирамид наподобие эфиопских. Мне сегодня безумно нравятся танцы, я люблю это, понимаете?
Особая тема для размышлений - война, у меня вся библиотека военных мемуаров: Василевский, Штеменко, Чуйков, Жуков, Яковлев... Меня сегодня волнуют стихи, и могу вам сейчас почитать, начиная с Фета. И чем дальше, тем больше мне нравится жизнь.
Я многого хочу: например, на собственном воздуш-ном шаре полетать ( летают ведь люди!), собственноручно самолет сделать... Но по большому счету мои мечты сбылись. У меня друг в Одессе есть, Саша Зарин, смолоду мы с ним дружим, в походы вместе ходили. И мечтали. Он - о море, я же ему говорил: ”Ты плавай, а я тебе причалы строить буду. ”И что вы думаете, в одно прекрасное время встречаю я его в Южненском порту! Шутили - шутили, а все сбылось. Он плавает, я строю. Мало того, оказался причастным к строительству такого прекрасного города на берегу моря.