Из воспоминаний первого директора Одесского припортового завода Анатолия Скориченко

Мы знаем друг о друге очень много,
Пожалуй - всё. У нас всегда была
Сперва - одна тропа, потом - дорога,
И были те же цели и дела.



- Это был целый базовый комплекс, в который входил также Тольятти, откуда предстояло качать аммиак, далее - аммиакопровод и Одесса. Вот так начал закладываться Одесский припортовый завод. Я работал главным инженером и был куратором стройки - до начала 74-го года (весь 73-ий я "отсидел" в двух креслах). Мы строили тогда собственно акваторию порта и подходной морской канал. И вот тогда передо мной стал кадровый вопрос. Мы набрали четверых человек, это Вера Пантелеевна Ракша, Николай Иванович Головатый, Эдуард Иванович Даньков и Олег Иванович Мещеряков. Затем - еще шестерых специалистов. Так начался завод, с ядра увлеченных людей. И когда поступали новые специалисты, другими они просто не могли быть, поэтому завод и построен в такие краткие сроки, несмотря на то, что то время мы называли застойным.
Артур Александрович Елкин, главный инженер - очень благородный человек, специалист высочайшего класса. С такими людьми, как говорили во время войны, можно идти в разведку. Вы знаете, что это значит? Это не только доверие. Человек становится таким, как и ты, ты на него полагаешься, как на самого себя!
Я с Артуром Александровичем отработал с семьдесят седьмого по восемьдесят шестой. Девять лет. Иногда мне надо было принимать решения, с которыми Артур Александрович не соглашался. Он приходил ко мне, мы с ним в кабинете вдвоем. Он: "Анатолий Васильевич, не надо этого делать!" И что вы думаете, я всегда к нему прислушивался. И я бы мог рассказать вам о многих ситуациях, возникавших, в частности, на собраниях, - он поступал именно как истинный джентльмен, понимаете, в нем заложены такие черты. Он и семьянин прекрасный, а главное - очень хороший, душевный человек. Я бы назвал его так, как называют сильных мужей мира сего: Человек с большой буквы, потому что человеческие качества - очень важная деталь, а мы часто говорим о профессиональных достоинствах и, к сожалению, редко о самом характере специалиста...




1978 год, июль. Первый цех, который начал работать - цех перегрузки аммиака. Виктор Андреевич Крушев - молодой человек, отлично справился со своей командой, никаких сбоев, а другие, глядя, как у них прошло (первый, второй аммиак), тоже вошли в дело, как говорят в народе, смеясь, легко. Так и работают до сих пор, ведут свое предприятие. И благодаря настрою людей и тому, что сохранены традиции в работе, в знаниях - в течение длительного времени как вошли, так и пошли.
- Какое же непреложное требование выполняя при этом?
- В первую очередь, основа основ производства - профессионализм, второе - строжайшая дисциплина. Не должно быть халатности, расхлябанности. Любые отклонения на приборах - аппаратчик уже мчится на место, рассмотреть, что там. Завод постоянно оснащается самыми современными приборами - показывающими, автоматическими, регулирующими приборами безопасности. Основа этому заложена двадцать пять лет назад.
- И насколько же велик отрыв от начала до сегодняшней модернизации? Предприятие действует, и если его не обновлять, стареет.
- А вы знаете, почему я так рьяно отстаивал Валерия Степановича Горбатко на должность директора? Потому что знал: он профессионал. Когда предприятие в руках такого человека, и он хочет работать, то он не допустит старения. Сейчас за эти двадцать два года с момента пуска (с момента проектирования - двадцать пять) не только улучшена безопасность работы агрегатов, но и поднята производительность. Если мы ввели агрегаты по четыреста пятьдесят тысяч тонн в год или тысяча триста двадцать тонн в сутки, то сейчас завод дает до пятисот тысяч - на пятьдесят тысяч подняли производительность и улучшили работу оборудования. Систематически производится его обновление - это закон промышленности, нормальной промышленности и нормальных людей, которые хотят, чтобы эти агрегаты работали. Без этого результата не будет. И денег тоже.

ПУСКОВЫЕ ДНИ

- Люди работали, как один механизм...
- Я бы сказал, что как один человек. Когда я приходил на различные точки строительства завода - то ли в цех, то ли на разгрузку оборудования, то ли на транспортировку его, то убеждался, что это именно так - как один человек. Вспоминаю часто момент, а тогда начальником транспортного цеха был Иосиф Давыдович Спектор, - везли большой аппарат, колонну синтеза, она весила 473 тонны. Колонна была погружена на специально оборудованные платформы, дорог не было, еще только грейдером прошли. Вы бы видели, как Спектор шел, когда колонну везли: колонна наклоняется, и Иосиф Давыдович - тоже! Это на меня произвело сильное впечатление. Я видел, как каждый человек стремился наилучшим образом применить свои знания, чтобы дело пошло быстрее. И завод был построен - не было такого прецедента, чтобы за три года построить и пустить аммиак. У нас в Союзе, по крайней мере, такого не было.





- Построить качественно, с гарантией на годы...
- Но и пустить с самого начала аммиак, хотя по нормам его пуск производится за полгода до получения продукта! А у нас это ожидание почти вдвое сокращалось. Я и тогда отдавал дань, и сейчас благодарно вспоминаю Анатолия Сергеевича Кузнецова. Этот человек приложил столько знаний, столько усилий, чтобы аммиаки были пущены качественно и досрочно. Причем второй аммиак вообще был пущен благодаря ему: он там и дневал, и ночевал. И не только Кузнецов, все люди. Кого бы я ни вспомнил, например, Юрия Антоновича Прудника (он занимался складами, подготовкой оборудования к монтажу). Прудник так переживал! Вы знаете, есть люди, которые, когда появляется директор, теряются. Он - наоборот. И сказать мог в противовес: "Здесь не так, а вот так, Анатолий Васильевич."





ПОЧЕМ СЕГОДНЯ ГАЗ И АММИАК?

Вот посмотрите, какая сегодня конъюктура цен на нефть. Так раньше было с ценами на аммиак. Когда мы заключали контракт, стоимость аммиака была до девяноста долларов за тонну. И вот когда в 1976 или 1977-ом году министр вызвал меня в Тольятти, там проводил совещание Косыгин, и он задал такой вопрос Александру Яковлевичу Ребенко, председателю Госплана Союза: "А почем сейчас тонна аммиака?" "Где-то восемьдесят пять - девяносто долларов". "А почем тысяча кубов газа?" "Где-то в районе ста пятидесяти долларов". "А сколько идет газа на тонну аммиака?" Он говорит: "От тысячи двухсот до тысячи трехсот кубов". Он говорит: "Слушайте, что ж это за коммерция? Так лучше тогда торговать газом, чем аммиаком!". И вот сравните: почем сегодня газ и почем аммиак? Аммиак сегодня от ста двадцати до ста тридцати долларов, а газ максимально стоит пятьдесят долларов...
В течение четырех лет мы вернули все вложения на строительство завода. Причем аммиак - это стратегический продукт. Это не только удобрение. Он применяется везде - и в мощных холодильных установках, и в производстве реактивного топлива, в производстве взрывчатых веществ.




АММИАЧНИКИ

Я вам скажу, не зря говорят, что аммиачники - это голубая кровь. Производить аммиак - это непросто, очень непросто. В химической промышленности, я помню, на каких бы совещаниях мы не были - всесоюзных и международных, аммиачников всегда выделяли. Во-первых, эти люди работают, я бы сказал, на грани. Что значит - на грани? Если хирург делает операцию на сердце, и от его профессионализма зависит жизнь одного человека, то у этих людей в руках, будем говорить - десятки жизней. И одно неправильно принятое решение может привести к очень серьезным последствиям.





- Чем-то сродни пилотам?
- Вы понимаете, пилот, когда ведет машину, у него много людей, но это все уже заранее отработано, оснащено. А там... Не дай Бог ту задвижку да не на столько оборотов повернуть! Ведь что такое - водород? Два объема водорода и один объем кислорода сами взрываются, и не надо никакого огня, искры. То есть, если водород попал в какой-то неконтролируемый объем, и там образовалось два объема водорода и один кислорода, процесс идет со взрывом. Такой же есть предел и аммиачно-воздушной смеси. Там очень узкий предел. Образуется вот такой предел - аммиак с воздухом в закрытом помещении: все, взрыв. Поэтому люди, работающие там, должны это четко знать, грамотно управлять процессом. Но, не дай Бог, напряженного состояния, это самое опасное. Оно должно быть спокойно-уравновешенным плюс твердые знания, тогда успех обеспечен. Вот что могу сказать об аммиачниках. Я их очень люблю, и они это знают. Это мое больное место, и не дай Бог, чтобы кто-то обидел аммиачников. Они у меня были всегда на особом положении. За это меня и критиковали, но я просто знал, что это такое, быть аммиачником.
...Когда я прихожу на завод, во-первых, я молодею на двадцать лет, а во-вторых... Вот вижу, идет человек, возможно, чем-то озадачен, озабочен. Но он увидел меня, сразу расплылся в улыбке - для меня это самая лучшая награда.