...покой нам только снится.



ДНЕПРОДЗЕРЖИНСК

Кабинет начальника отдела кадров. Молодой человек, выпускник Днепропетровского химико-технологического института Михаил Егрищин отстаивает свое первое рабочее место:
- У меня в договоре четко написано, что я буду работать начальником смены на производстве карбамида!
- Но погодите, погодите, у нас еще и самого производства карбамида нет, он только строится!
- Ничего, я приму участие в строительстве.
- Может, все-таки вас временно направить на стажировку в другой, действующий цех? Тоже начальником смены, и вы там пока что адаптируетесь?
- Нет, - категоричен молодой специалист. - Здесь написано: начальник смены на производстве карбамида. И подпись вашего представителя. Я хочу работать по договору именно на этом - современном производстве.
… Сейчас, почти двадцать лет спустя, анализируя свое юношеское упорство, Михаил Егорович чувствует себя как-то неловко: подобное поведение начинающего инженера он бы расценил как излишнюю самоуверенность.
- Представляю, какое впечатление я произвел на начальника отдела кадров, - смущенно улыбается он, - что он обо мне тогда подумал!
- Но вы, очевидно, хорошо продумали свою профессиональную роль, раз так были уверены в себе.
- Да, но реальной работы я тогда не представлял себе даже на уровне аппаратчика, не то что начальника смены. Ведь студенческая практика дает так мало, а на конкретном рабочем месте столько нужно постигать! Когда же я в декабре 1980-го года после института поступил на Днепродзержинское производственное объединение «Азот», там на карбамидном производстве только забивали сваи, устанавливали фундамент. И я начал с изучения технической документации, командировок на другие карбамиды.
- В принципе, подобный предварительный этап - с нуля - очень важный.
- По документации я изучил технологию производства карбамида до такого состояния, что каждую линию, каждую изометрию знал по номеру. Так как агрегата физически еще не существовало, то я мог изучать все только в абстрактном виде. И мог нарисовать любую, самую ответственную линию на листе бумаги. И, кстати, все специалисты так.
Но вот наступил декабрь 1980-го года. Как раз совпало, что пуск агрегата состоялся на моей смене. А начальником производства крупнотоннажных агрегатов, заместителем главного инженера Днепродзержинского завода был в то время нынешний генеральный директор горловского “Стирола” Янковский. И вот волнения: агрегат не совсем готов, а приближается первый пуск. Подача реагентов, подача аммиака в агрегат. Масса народу - строители, наладчики. И вдруг - пропуск аммиака на одном из насосов. Все бегут к месту происшествия. Янковский - тоже, и лично берет ключи, устраняет пропуск, затягивает шпильки...Тут он увидел меня: “Помогай!”
Конечно, тот пуск и несколько месяцев эксплуатации после, когда агрегаты доделываются прямо на ходу, дает огромный опыт практической работы. Потому что стабильные процессы расхолаживают, а экстремальные - мобилизуют. Особенно, если еще и возраст у тебя молодой, энергии - масса.
Поскольку Михаил Егрищин (сам признался!) - человек, жаждущий всего нового, то на какой-то период он отошел от основной линии своей судьбы. Стал комсомольским работником, и живая организаторская деятельность понравилась бы ему, если бы не отсутствие конкретного результата. Это разочаровывало и опустошало душу, и Михаил решил вернуться назад в свой цех. Его место было занято, и он снова начал подниматься по ступенькам: аппаратчик, старший аппаратчик...
- Каково же вам было начинать все заново?
- Представьте себе, дискомфорта не ощущал. Особенно в должности старшего аппаратчика. А в то время на большом щите вели режим около восьми человек, уровень техники был несравненно ниже теперешнего. И каждый вентилечек нужно было крутить, много регуляторов тоже работали в ручном режиме. Работая в дневную смену, нужно было какой-то насос остановить, необходимый ремонт провести. Но истинное наслаждение я испытывал, когда от самой “головы до хвоста” выстраивал тот режим, который считал нужным. Целью было добиться того, чтобы с минимальным количеством пара и аммиака при соблюдении режима получить больше карбамида. Где-то чуть-чуть поднял давление - а как это отражается на различных узлах, на разных стадиях и конечном продукте? В следующую смену - другой эксперимент. И так далее.
- Вы говорите, риска в таких опытах не было?
- Нет. В любом регламенте есть допуски параметров, пределы. Каким образом влияет давление синтеза в граничных пределах я теоретически понимал, а практически, когда искусственно создаешь определенный режим, делаешь лабораторный анализ - получаешь реальное подтверждение теории и осознаешь степень влияния давления на параметры. Для молодого инженера это подъем профессиональной любознательности и - опыт.

ОДЕССА

В ноябре 1984-го года Михаил Егрищин принят на работу старшим аппаратчиком строящегося цеха по производству карбамида на Одесском припортовом заводе. Осенняя непогода, обычное для южного города смешенье дождя и снега и обычное для тех времен предновогоднее завершение строительных планов. В общем, готовился к пуску первый карбамид ОПЗ, и в последних числах декабря состоялся пробный пуск агрегата, который проходил довольно сложно, в круглосуточном трудовом ритме строителей и профильных специалистов. Егрищин уже был начальником смены. И он сам, и остальные несколько суток не снимали с себя обуви, не спали. Пуск. Затем непростой период: почти полгода рабочих гарантийных испытаний, исправление проектных ошибок и вывод агрегата на проектную мощность. Около пяти-десяти остановок агрегата в неделю по различным причинам, в общем - пусконаладочный этап. Потихоньку агрегат выходил на стабильную работу, а следом, уже с учетом пройденного, был запущен в действие и второй агрегат по производству карбамида.
- Михаил Егорович, вы приехали с родственного предприятия, у вас уже был опыт и пусконаладочного периода, и стабильного производства. Что же здесь, на ОПЗ, было для вас в новинку?
- Все было, в основном, знакомым. Но, что характерно, агрегат в Днепродзержинске 1978-го года строительства и 1980-го года пуска и здешний агрегат 1984-го года одной и той же чешской проектной фирмы. Ею уже был учтен накопленный опыт, и если сравнивать пуск агрегата в Днепродзержинске, то там была масса разных недоработок, которые в Одессе отсутствовали. А через год, когда запускали второй одесский агрегат, то набитые нами “шишки” во время пуска первого тоже были учтены. Агрегат был уже абсолютно знакомым, но появились новые машины, приборы. Да и вообще у каждого агрегата свои особенности, к ним нужно формировать свое отношение, приноравливаться, если можно так сказать, к характеру...
- Вы знаете, я сейчас подумала, что у вашей служебной лестницы достаточно ступенек. А испытывали ли вы когда-нибудь чувство неуверенности перед очередным подъемом?
- Как сказать... Всякий раз сначала были сомнения, получится ли у меня, потому что человек боится темноты, не зная, что за ней скрывается. Когда я после должности инженера-технолога стал с заместителем начальника цеха, мне очень помогал своими советами Виктор Андреевич Крушев. Иначе и нельзя. Все по цепочке: став начальником, я тоже стремлюсь к тому, чтобы мой зам в любой ситуации мог заменить меня.
В 1990-ом году в цехе начала внедряться новая система управления, позволившая объединить два агрегата карбамида единой системой управления. Снова пришлось учиться.
При внедрении системы и параллельном объединении цехов была поставлена задача использовать по максимуму все новые возможности. А поскольку это микропроцессорная техника, то и максимально обеспечить исключение человеческих ошибок с помощью специфического программного обеспечения для этой же микропроцессорной техники. Поэтому пришлось изучать и компьютер, и программное обеспечение, и английский язык. В производстве карбамида было много ручных операций. А новая система позволила выполнять их автоматически, но под контролем человека.
Михаил Егорович с жаром влюбленного рассказывает о чудесной программе, которая мастерски выполняет всю подготовительную работу к запуску компрессора, а затем следит за расходами и давлением, проводит плавную нагрузку компрессора, “общаясь” при этом с оператором. К примеру, сообщает ему о своей готовности выдавать воздух в заводскую сеть, и оператор, после команды “прими решение” нажимает кнопочку подтверждения... А времени на все пуски в соответствии со всеми правилами, стопроцентным соблюдением всех норм и параметров - всего две минуты. В то время как оператор самой высокой квалификации может выполнить это задание примерно за четыре. В общем, обогнать программу невозможно при ее поразительной способности “смотреть” одновременно в несколько точек и принимать моментальное решение, оставаясь при этом предельно осторожной.
- С внедрением программы TDC, - констатирует Михаил Егорович, - количество остановок агрегата значительно сократилось. Сейчас мы подходим к внедрению аналогичной техники и подключению ее к существующей общей системе управления и в отделении жидкой углекислоты.
- Вы очень увлеченный человек.
- В рамках своих обязанностей...
- А на мой взгляд, увлеченных людей трудно отнести к тем, кто не выходит за рамки узкопрофессиональной компетенции. Сами же вот сказали, что все открытия совершаются на грани разных наук! О каких же рамках говорите, если вам - химику-технологу на высоком уровне надо знать компьютерную технику, программирование, иностранные языки и прочее?
- Я бы сформулировал это так: уважаю людей неуспокоенных, недовольных, которым не нравится то и это. Я переходил из начальников смены в инженеры-технологи только потому, что скучно мне было в рамках восьмичасовой психологии. Это так - все нормально, режим стабильный, люди грамотные, дисциплину соблюдают внутри смены. Но приложение моих собственных сил и знаний - ограниченно. Скучно!
- То есть постоянный поиск. А если бы вы не были химиком?
- Запускал бы космические корабли...
- А кого вы в себе еще открыли - кроме заданной со студенческой скамьи профессии?
- Программиста. Но что это мы о технике да о технике! В мире столько всего прекрасного, музыка Штрауса, например. Правда, из-за такой технической насыщенности жизни мои встречи с искусством явно недостаточны. Некогда.
- Вы находите прекрасные моменты в своей работе, вот и своеобразная компенсация. И хотя вам, как вы сами сказали, импонирует позиция недовольства, сами-то вы, кажется, своей жизнью довольны.
- Честно говоря, доволен, особенно когда вижу результат работы. И когда чувствую, что “без меня здесь корабли бы не стояли”.
- Во всем вам хочется дойти до самой сути?
- Да. И сделать хотя бы немного лучше, чем она есть на сегодняшний день...