Митцю не треба нагород,
Його судьба нагородила.



БЫЛО ВРЕМЯ

Как и большинство заводчан, Петра Григорьевича Мысько мне тоже пришлось “вылавливать”, ожидая, пока он выкроит время для разговора из своего напряженного производственного распорядка. И конечно же, речь пошла о самом начале, потому что он, как и другие, самым важным моментом своей причастности к заводу считает его строительство и становление. Закладывались не только основы предприятия: формировались отношения между людьми, дающие право считать их производственным коллективом. Работая вместе, люди не только осваивали новый объект, они через свое отношение к труду строили собственную перспективу жизни.
- Понимаете, - рассказывает Петр Мысько - тогда вообще все было на подъеме. У нас работали представители зарубежных фирм, а как раз в то время началось потепление после так называемой “холодной войны”, и это чувствовалось по нашим партнерам. Поначалу - настороженность, какое-то недоверие к нам, к нашей профессиональной осведомленности. Но постепенно мы сработались, они увидели, что во многом ошибались в отношении нас, ну а кроме того убедились, что мы свою работу знаем. Запомнилось, как осенью 1977 года мы тут бригадой собрались в обед отметить очередную годовщину октябрьского праздника. В какой-то каморке накрыли стол и пригласили наших иностранцев. Они пришли, мы общались, понимая друг друга за праздничным столом так же, как и в работе в будни. Было очень приятно по-говорить о жизни, о том, как у нас и как у них живут люди.
Был среди иностранных специалистов мистер Челино, представитель американской фирмы по трубопроводам. Так он еще в плену во время войны женился на нашей полтавчанке, увез ее в Штаты и у них родилось девятеро детей! Мы все удивлялись: как же ему удается их всех прокормить, неужели хватает зарплаты? “Да, - отвечал он нам, - и жена не работает, детьми занимается, и зарплаты хватает...”
А мистер Рон, француз, был от известной английской фирмы Роллс-Ройс, он у нас курировал монтаж компрессоров. Так и он, и мистер Пит - все удивлялись, как много времени мы отдаем работе. Но иначе было нельзя, стройка требовала, а мы все были так молоды: куча энергии!
Потом мы ушли монтировать оборудование на аммиак, и там уже крепко сработались с мистером Русовичем. Тут уже мы понимали его, а он нас, без переводчика, так как он был поляк. Турбина, компрессор - здесь нужна высокая точность центровки валов. Представляете, стоит громадина в 20-30 тонн, и вал с валом, где соединяются муфты, должны быть отцентрированы тоньше волоска. Чтобы потом в работе не возникло никаких проблем. И вот видите, двадцать три года работает, слава Богу, не возникало проблем, связанных с монтажом. Так вот, мистер Русович записывал в свой блокнот все, что мы ему говорили, - там 0, там - минус две-три сотки. “Все, я вам верю!”, - говорил. Он знал, что нам нет смысла обманывать его, нам же потом эксплуатировать это оборудование и отвечать за него. Для себя делаем! Не меньше были заинтересованы в качестве, чем он, шеф монтажа.
За цехом перегрузки аммиака пошел цех по производству аммиака №1, затем - №2. Мы набирались опыта. А на строительстве цеха по производству карбамида я уже был бригадиром.
Тут я немного вернусь в прошлое и расскажу, что Петр Григорьевич Мысько - профессионал, с которым постоянно консультируются, уже в 1977 году работал на строительстве Одесского припортового завода от Монтажного управления №532 Минмонтажстроя по специальности техник-механик машиностроения. На завод пришел с IV рабочим разрядом и здесь получил самый высокий - VI. И хотя он был как бы с “привлеченной организации”, и числится на ОПЗ лишь с 1987 года, осознает себя заводчанином коренным. “Монтажники - люди такие, которым суждено начинать на пустом месте”, - считает он. - Пришло оборудование и его без представителя фирмы и без заказчика из упаковки не освобождаем. Все это делается в присутствии: а вдруг в пути произошло какое-нибудь повреждение? Но вот осмотрели по перечню, все нормально. Команда у нас была слаженная. При распределении обязанностей обязательно учитывали, кто к чему тяготеет. Один к более мелкой, точной работе, другой - к объемной, а получается общее дело. Что сделаешь один? Турбина здесь стояла: 20 тонн весом, попробуй ее заделать, когда даже кранов таких, как сегодня, не было. А весь компрессор на раме - так где-то около 60 тонн весом. И вы знаете, все работали так, что вместо полутора лет, определенных на строительство цеха по производству карбамида, мы уложились в несколько месяцев - весной начали, а под новый год уже сдали объект.
Некоторые моменты Петру Григорьевичу особенно памятны: по итогам пуска он награжден орденом Дружбы народов, а за первый аммиак - целевой квартирой от Минмонтажспецстроя...

ХЛЕБ МОЙ НАСУЩНЫЙ

Оборудование в цехе перегрузки аммиака Петр Мысько знает, потому, что “все собственными руками перебрал”. Оно работает под постоянным внимательным контролем, строгим настолько, чтобы не допустить простоя. Потому что если это случится, остановится погрузка судна, остановится прием аммиака в хранилища, а это связано по цепочке с Тольятти. Всей оперативной информацией служба владеет и значимость своей работы понимает прекрасно. Так же, как и то, что без обновления производство существовать не может. Два года назад здесь начали очень крупную работу по замене газотурбинных двигателей. Завод приобрел две отечественные турбины, которые и дешевле, и экономичнее импортных: попробуй повози в Шотландию роллс-ройсовские махины. А возили.
- Скажите, Петр Григорьевич, вот вы закончили обычный советский техникум, где и ориентация, естественно, была на отечественное оборудование. А в действительности вам пришлось осуществлять монтаж и эксплуатацию техники импортного производства.
- В те годы Одесский автомеханический техникум очень высоко котировался в Союзе. Но все было, как везде - кто как учился, тому и научился. Для меня же это - хлеб мой. Я же связан с железом, оно для меня - все. И того запаса знаний, что я получил, хватило для освоения и нашего, и зарубежного оборудования. Кроме того, дома куча технической литературы, все, что новое появляется - штудирую, прокручиваю... А принцип действия любого механизма? Один и тот же вал, один и тот же подшипник и та же шестерня. Принцип изготовления, сборки, ремонта - один язык. И, взяв в руки литературу, инструкцию к конкретному из них, находишь все, что тебе нужно, чтобы разобраться: зазор, допуск... А то, что у нас метрическая система, а за границей - дюймовая, так это же чистая математика, просто пересчитываешь цифры, приспосабливаешься к системе.
Технике я доверяю, потому что знаю: собрано нормально, детали изготовлены по параметрам, все в порядке. Ну а если наш постоянный уход выявляет какую-либо слабинку, мы ее устраняем, при возможности выводим машину в резерв, запускаем другую. В процессе эксплуатации у механиков накапливаются свои, у киповцев - свои проблемы, решаем их. За время своего существования цех ни разу не остановился. Это просто недопустимо: самый последний компрессор цикла хранения должен работать. Три года назад мы делали полную реконструкцию технологического оборудования зоны хранения - тоже без остановки.
Комплекс терминала по заправке судов (на причале) - тоже наше хозяйство, предмет повседневного ухода и заботы. Ведь даже поломку можно предугадать, только для этого нужно постоянно контролировать работу оборудования. Вот по такому, профилактическому принципу и стараемся все делать, чтобы какая-нибудь неожиданность не захватила нас врасплох: нужно немножко заглядывать вперед. Ну а для этого надо знать оборудование. У нас же хороший коллектив, прекрасные специалисты. И я помню тот референдум, сколько было шума, вокруг нашего цеха - в частности. Меня тоже спрашивали люди (во время этого массового ажиотажа), и я говорил, что у нас тут, сколько я помню завод, ни капли аммиака в воду не вылилось, не то, что вам рисуют. А такие страхи рассказывали в то время... Обидно было слушать, хотел бы я повести на завод таких людей и показать им, как мы работаем, какая у нас защита окружающей среды. И показывал, и рассказывал подробно тем, кто на завод по делам приезжал: вот хранилище, покажи, где - течет, где - пахнет?
- Но чтобы другого убедить, надо самому быть уверенным!
- Знаете, собрал я как-то сложный узел, приехал домой. И вот точит меня мысль: все ли я сделал, как надо? Пока не перепроверил, не успокоился. Хоть работа большая, но разобрали мы этот узел, посмотрели: все сделано правильно! Это гарантия. И такой принцип работы у всех. А если что-то не так, то покоя не будет. Мы здесь должны быть уверены в каждом своем шаге.
Вы знаете, до того, как я попал в этот цех, у меня было много увлечений кроме работы. Я и футболом, и шахматами, и рыбалкой раньше занимался. Но здесь работа настолько ответственная - осталась разве что рыбалка.
Люблю в сентябре брать отпуск, как раз совпадает это время с душевным настроем - походишь по берегу моря, посидишь с удочкой: такая разрядка замечательная. Понимаете, в сентябре идет какой-то обрыв - лето потихоньку уходит, все успокаивается, примеряется к будущим переменам, и жизнь входит в новое русло.